На улице, где ты живёшь - Страница 25

— Ты удовлетворен, Марти? — спросил он неприязненно, кивая санитару, чтобы тот отвел Койлера в палату.

23

Ник Тодд несколько раз снимал трубку, чтобы позвонить Эмили Грэхем, и каждый раз опускал ее.

«Если я попрошу ее явиться раньше назначенного срока, она поймет, что очень нужна нам, — размышлял Ник. — А потом, как только она приступит к делам, я уйду».

«Но нет, — решил он, — было бы нечестно раскрыть свои планы ей, прежде чем я поговорю с отцом».

В пятницу утром Уолтер Тодд позвонил сыну по внутреннему телефону.

— Ты говорил с Эмили Грэхем?

— Еще нет.

— Мне казалось, мы договорились, что ты встретишься с ней в ближайшее время.

— Я и собираюсь это сделать. — Ник помолчал секунду. — Я хотел бы пригласить тебя на ленч.

— Ну что ж, думаю, фирма не разорится, если мы поедим за ее счет.

— Да, например, во «Временах года». Но на этот раз я угощаю.

* * *

Они шли по Парк-авеню на 52-ю улицу. Потепление после сырости и холодов было приятно — приближалась весна.

Они обсудили ситуацию на бирже: никто не смог бы предсказать, что акции компаний, работающих в области высоких технологий, снова пойдут вверх.

Обсудили газетные материалы, главной новостью по-прежнему были события в Спринг-Лейк.

— Как можно превращать подобные трагедии в сенсацию, — возмущенно отреагировал Уолтер Тодд.

Как обычно, во «Временах года» было много знакомых лиц. Бывший президент беседовал с известным издателем. Бывший мэр, как всегда, за дальним столиком. Ник узнавал среди присутствующих владельцев киностудий и телевизионных каналов, писателей и промышленных магнатов — воплощение известности и богатства.

У некоторых столиков они останавливались, приветствуя знакомых. Ник внутренне съежился, слыша, с какой гордостью отец представил его отставному судье:

— Мой сын и компаньон...

Но когда они сели и заказали «Перье», отец перешел прямо к делу:

— Итак, Ник, что случилось?

Ник страдал, видя, как задвигались мускулы на шее отца, как гневно вспыхнули его глаза, какая боль отразилась у него на лице, когда он услышал о планах сына.

Наконец Уолтер Тодд сказал:

— Вот как, значит. Это серьезное решение. Даже если ты получишь работу в прокуратуре, там тебе столько платить не станут.

— Я знаю, но не думай, что я альтруист и деньги меня вовсе не интересуют.

Он отломил кусочек хлеба и крошил его в пальцах.

— Ты же понимаешь, что быть инструментом закона — не значит сажать одних только преступников? Тебе придется обвинять многих, кого ты желал бы защитить, — убеждал сына Уолтер.

— Мне придется с этим считаться.

Уолтер Тодд пожал плечами:

— Мне остается только принять твое решение. Одобряю ли я его? Нет! Разочарован ли я? Несомненно. И когда начнегся это твое донкихотство?

Ну что ж, Ник и не ожидал другой реакции. Подошел официант с меню. Старожил «Времен года», он искренне им улыбнулся:

— Какое удовольствие видеть у нас обоих мистеров Тоддов.

Когда они сделали заказ и официант отошел, Уолтер Тодд мрачно усмехнулся:

— Кафетерий в прокуратуре будет сортом пониже, сынок!

Ник испытал облегчение, услышав обычный шутливый тон.

— Ну что же, может, ты тогда станешь приглашать меня сюда почаще.

— Я подумаю. А ты с матерью говорил?

— Пока нет.

— Она переживает, что у тебя неприятности. Ей станет легче на сердце, когда она узнает, что это не какая-нибудь таинственная болезнь. Должен признаться, что и мне легче стало.

Два очень похожих мужчины сидели друг напротив друга. Один — как две капли воды похожий на другого, с разницей в тридцать лет, наложившей свой отпечаток. У обоих широкие плечи, тренированные тела, светлые волосы, у старшего уже совсем седые. Легкие морщины на лбу Ника, глубокие — на лбу отца, упрямые подбородки и карие глаза. У Уолтера Тодда — за стеклами очков без оправы, у Ника — глаза ярче и выражение их скорее насмешливое, чем суровое.

— Ты превосходный адвокат, Ник, может быть, самый лучший. После меня, разумеется. Когда ты уйдешь, тебя будет трудно заменить. Хорошие адвокаты — по центу за дюжину, а очень хороших так просто не найти.

— Я знаю, но Эмили Грэхем вполне сможет заменить меня. У меня душа к этому не лежит. Я начал делать промахи, я это чувствую. У Эмили такая же страсть к этой работе, как и у тебя. Когда я встречусь с ней, я скажу, что нагрузки окажутся больше, чем она могла ожидать, во всяком случае, первое время.

— Когда ты хочешь уйти?

— Как только Эмили Грэхем займет мой кабинет. Я перейду на время в какой-нибудь другой — поменьше.

Уолтер Тодд кивнул.

— А если она не захочет приступать к делам до первого мая?

— Тогда, разумеется, я задержусь.

«Она захочет, — подумал Ник. — Чего бы мне это ни стоило, я это устрою».

24

Экскаватор заработал ровно в восемь часов утра в пятницу. Выглянув в окно кухни, где она варила себе кофе, Эмили поморщилась, как от боли, при виде искореженных клумб, кустарников и газонов.

«И систему полива они тоже разнесли», — подумала Эмили и тяжело вздохнула.

Было ясно, что сад придется планировать заново.

Ну и что же, надо так надо! С чашкой кофе она поднялась наверх, собираясь принять душ и одеться. Сорок минут спустя она сидела в кабинете со второй чашкой кофе и блокнотом под рукой.

«Воспоминания юности» оказались прямо-таки кладом информации. Автор, Филлис Гейтс, провела в Спринг-Лейк еще три лета после исчезновения Маделайн. В дневнике за 1893 год она написала о своих опасениях по поводу Летиции Грегг.

"Летиция любила плавать и была очень храбрая. 5 августа был жаркий душный день. После полудня Летиция оставалась дома одна. Ее мать пошла в гости, а у горничной был выходной. Купальный костюм Летиции не нашли, поэтому и предположили, что она пошла окунуться в океан. Маделайн исчезла за два года до этого, и сейчас тоже все очень опечалены и напуганы. Тело Летиции так и не выбросило на берег, поэтому высказываются предположения, что на нее могли напасть, когда она направлялась на пляж или шла с купания обратно.